Менее всего мне бы хотелось провести это чудесное утро в разговорах обо мне.
Я стараюсь говорить очень мало. Потому что в конечном счете мне очень быстро становится скучно от себя самой.
Довольно часто люди принимают меня не за ту, кем я являюсь. Многие считают меня сукой. Наверное, потому, что я высокая и образованная. А таких ведь мало кто любит.
То, что у моего отца был рак, я узнала только после его смерти. Мне тогда было десять, и мне специально никто ничего не говорил. Они просто отвезли меня в дом к деду и там сказали, что отца больше нет. Наверное, именно тогда я впервые поняла, что жизнь может измениться в один момент — и именно тогда, когда ты этого совсем не ждешь. Вот ты сидишь дома с матерью, смеешься, играешь, обнимаешь ее, а потом, минуту спустя, тебя просят надеть твой лучший наряд, сажают в машину и ты узнаешь, что у тебя больше нет отца.
К сожалению, детям свойственно винить себя за ошибки родителей.
Мне кажется, что очень часто тебе помогают сформироваться не великие учителя, а, наоборот, их отсутствие. Точно так же, как те моменты, когда тебя игнорируют, гораздо важнее тех, когда тебя прославляют.
Мало кто верит в это, однако в колледже я была самой последней из группы, кто поцеловался с мальчиком, а до 20 лет я даже не знала, кто такие лесбиянки.
Выражение «чем меньше, тем лучше» более всего, на мой взгляд, подходит для поцелуев в фильмах.
Я слишком высокая, чтобы считаться девушкой, у меня недостаточно нарядов, чтобы быть леди, и я бы никогда не назвала себя женщиной. Я что-то среднее между теткой и телкой.
У меня интересная работа: меня наряжают, как куклу, а потом забавные мужчины красят мне губы и говорят мне разные хорошие штуки.
Вообще-то люди довольно редко узнают меня на улице. Более того, очень часто, когда я встречаюсь с кем-то впервые, мне приходится говорить: «Добрый день! А вы не меня ждете? Я — Джулия».
В отличие от большинства звезд, я никогда не надеваю такие платья, через которые при желании можно читать газету. Я одеваюсь, как простой человек. Многие говорят: «Эта Робертс одевается хуже, чем моя соседка», и в такие моменты мне хочется сказать: «Интересно, голубчик, кого же ты себе выбрал в соседи?» Но обычно я сдерживаюсь.
Очень часто ты вживаешься в роль настолько, что даже, выходя с площадки, не перестаешь жить своей ролью. Ты приходишь в кафе, садишься за столик, и тебе не несут кофе целую вечность, а тебе срочно необходим чертов кофеин и все такое. И вот ты останавливаешь официанта и неожиданно для самой себя вместо обычного «Простите, а вы не забыли про мой заказ?» вдруг говоришь: «Ну и где мой долбанный капучино? Вы тут все охерели что ли? Мне, бл*, ждать своего кофе до второго пришествия? Или вы бережете меня, потому что думаете, что кофе сделает меня такой же уродливой, как вы?»
А вообще-то я чокнутая. Например, на съемочной площадке, в перерывах, я сажусь и вяжу. Мне кажется, что такое хобби не лишено общественной составляющей — в отличие от тех, кто садится листать журналы, я могу поддерживать беседу.
Обожаю лгать на пресс-конференциях.
На съемках «Эрин Брокович» мне платили огромные деньги за небритые подмышки. Согласно контракту, каждый волосок стоил заранее оговоренную сумму. Я вот только забыла, что это была за сумма.
Меня часто спрашивают, а что, правда, мужики в кино получают больше? Ответ будет коротким: да.
В тот момент, когда вдруг я стала получать много денег, в моей жизни не изменилось ничего. Кроме того, что все вокруг стали спрашивать, что изменилось в моей жизни после того, как я стала больше зарабатывать.
Считается, что известность — это что-то вроде заболевания проказой. Ты вдруг понимаешь, что тебе нельзя показываться на людях, ходить в обычные места и вообще делать то, к чему ты привык. Но если ты плюнешь на это и будешь продолжать делать то, к чему привык, то постепенно ты поймешь, что вовсе не обязательно приносить в жертву свою свободу. А те, кто утверждает, что это не так, по‑моему, просто мудаки.
Мне смешно, когда я слышу, как люди говорят: «Мне кажется, Джулия обо мне не слишком-то хорошего мнения». Каждому такому человеку я очень хочу сказать: «Дорогуша, если бы я была о тебе не слишком хорошего мнения, ты бы знал об этом наверняка».
Наверное, я могла бы заняться эстетической реставрацией зубов. И тогда в газетах обо мне не появилось бы ни одного плохого слова. Но так уж получилось, что я стала заниматься совсем другим.
Пресса сейчас не такая агрессивная, какой была раньше. Зато ее глупость прогрессирует настолько стремительно, что иногда хочется, чтобы все стало по‑прежнему.
Я никогда не буду сниматься обнаженной. Показаться перед зрителями в одежде — это художественное представление, показаться голой — это документальное кино. К тому же я не хочу, чтобы мой учитель алгебры знал, как выглядит моя жопа.
Я люблю шляпы. Особенно на тех, у кого грязные волосы.
Мое любимое ругательство — это «х***ос». В нем есть какой-то стиль. И оно точно более безобидное, чем «жопотрах».
По-моему, я выгляжу мило.
Тот факт, что после родов я выгляжу нормально, объясняется вовсе не тем, что я сижу на какой-то долбаной диете или каждое утро делаю миллион упражнений. Своей форме я на 97 процентов обязана генам и лишь на 3 процента тому, что иногда двигаю жопой. Я ведь за всю свою жизнь не видела ни одного пирожного, которое бы мне не понравилось.
Мне совершенно не хочется выковывать из моих детей маленьких гениев, или маленьких актеров, или маленьких преуспевающих бизнесменов. Мне хочется, чтобы дети вваливались в дом грязными, и от них бы шел запах пота, пыли и солнца.
Я и сама не могу поверить, что у меня трое детей. Но я счастлива, что перед тем, как я завела их, у меня было двадцать лет кинокарьеры. Впрочем, кто говорит, что она закончилась с рождением детей?
Из двух основных составляющих шоу-бизнеса я предпочитаю оставаться в шоу.
Очень часто от самых разных людей я слышу «Твой агент никогда не будет твоим другом». Или: «Он перекладывает твои деньги в свой карман». Поверьте мне, это ложь. Как и то, что все продюсеры — мудаки и извращенцы. Я работала со многими и подтверждаю, что это не так. Самую умную вещь по этому поводу мне когда-то сказал брат: «Запомни, это бизнес, а не дружба. И все встанет на свои места».
Перед съемками «Красотки» я много общалась с проститутками и могу вам сказать, что их мечты и надежды о будущем гораздо чище и прекраснее, чем у большинства тех, кого я знаю по работе.
Очень важно научиться хоть что-то делать руками.
Я бы никогда не стала сниматься в рекламе шампуня. Но мне нравятся те шампуни, которые выдают в гостиницах. Одна моя подруга как-то раз спросила: «Джулия, у тебя такие великолепные волосы! Ты каким шампунем пользуешься?» — «Да тем, который забираю из гостиничных номеров», — сказала я. И тогда она достала блокнот: «Ой, а как называется эта гостиница?»
Не люблю говорить о чужих сиськах.
Когда у меня есть выбор между нормой и безумием, я выбираю безумие.
Я никогда не знаю наверняка, что по‑настоящему шокирует того или иного человека. Какое-то время назад на пресс-конференции меня всерьез спросили, могла бы я сняться в фильме с названием «Х**». Это был удар под дых. Я сказала: «Знаете, похоже, я все-таки не готова к этому». На самом деле, я даже не представляю, о чем может быть кино с таким названием, но по-настоящему меня забеспокоило другое: мне ведь придется позвонить маме и сказать: «Мамуль, привет, я сейчас в «Х**»!»
Термин «республиканец» идет в словаре как раз между словами «рептилия» и «рецидивист».
Я люблю убираться по дому. Если ты насрал, то и убирать тебе.
Я превосходно устроилась. Я богата. Я счастлива. У меня отличная работа. Вокруг меня прекрасные интересные люди, и я мотаюсь в свое удовольствие по самым удивительным странам. У меня все хорошо, и, наверное, притворяться кем-то другим было бы просто нечестно.
Вообще-то любой нормальный человек должен срать хотеть на все, что я говорю. Никогда не понимала, почему мнение звезд по любому никчемному поводу так интересует людей. Сотни актеров рассказывают о том, что они думают о политике, религии, об этом и о том. И все их слушают так внимательно, как даже евреи Моисея не слушали.
У того, кто не любит смеяться, на большом пальце ноги, как правило, болтается бирка из морга.
Я совершенно уверена в том, что люди не хотят видеть меня в бикини.
Не думаю, что могу вот так, с ходу, назвать свою любимую песню Боба Дилана.
В детстве мы все умели разговаривать с животными.
На самом деле «Красотка» не должна была быть романтической комедией. Не должна была быть очаровательной сказкой, в которой миллионер-Пигмалион превращал в прекрасную леди проститутку-Золушку, а затем влюблялся в нее. «Красотка» не должна была заканчиваться хеппи-эндом. В ней не должны были играть Джулия Робертс и Ричард Гир. Первоначально это была мрачная реалистическая драма, а та «Красотка», которую мы знаем и любим, появилась вопреки воле ее сценариста.
ТРИ ТЫСЯЧИ ДОЛЛАРОВ В ЗУБЫ — И ВПЕРЕД
В конце 80-х Дж. Ф. Лоутон был молодым кинодраматургом и пытался сделать карьеру в Голливуде. Пытался придумывать то боевики про ниндзя, то комедии (единственный фильм, который сняли по его сценарию, назывался «Женщины-каннибалы в смертельных джунглях авокадо»). В какой-то момент он решил переключиться на серьезные темы; вдохновившись драмами «Уолл-стрит» и «Последний наряд», придумал историю о финансисте, который разрушает компании, и в конце концов лицом к лицу сталкивается с человеком, пострадавшим от его действий. (Кстати, в окончательной версии сценария и фильма такие эпизоды есть, хотя и не сразу вспоминаются). Потом появилась проститутка, которая соглашалась провести с этим финансистом неделю в качестве эскорта за гонорар в три тысячи долларов. Сценарий так и назывался — «$3000». Естественно, в финале герои расставались. Вивиан со своей подружкой Кит отправлялась на автобусе в Диснейленд.
Вот последняя сцена, какой она была в сценарии.
«Вивиан и Кит сидят в автобусе. Кит сидит у окна, смотрит в него с теплой, счастливой улыбкой. Она практически невыносимо счастлива.
КИТ: Можно, я куплю один из тех воздушных шариков? Вон тех, с ушами?
Вивиан сидит рядом и отрешенно смотрит в пространство, ее глаза пусты. С ее щеки все еще не сошел синяк. Она в платье мятно-зеленого цвета, но ее волосы плохо уложены, пряди свисают на бледное лицо. Кит кашляет.
КИТ: Ой, наверное, это глупо. Они же для детей.
Вивиан моргает и устало смотрит на Кит.
ВИВИАН: Нет, малыш. Ты можешь купить себе шарик. С ушами.
Кит счастливо улыбается и вновь отворачивается к окну. Вивиан смотрит перед собой пустым взглядом».
Исполнилось 30 лет со дня выхода одной из самых любимых голливудских романтических комедий
Красотка (1990) — Трейлер.
АЛЬ ПАЧИНО И МИШЕЛЬ ПФАЙФФЕР СКАЗАЛИ «НЕТ!»
Сценарий, между прочим, всем понравился, был куплен и попал на студию Disney, которая уже в конце 80-х помимо мультиков производила все, что угодно. Продюсеры как раз хотели выпустить что-нибудь помрачнее, совсем для взрослых. Но сценарий попал к режиссеру Гарри Маршаллу, который неожиданно увидел в нем не драму, а сказку. В интервью Vanity Fair он вспоминал: «В моем представлении Джулия Робертс была Рапунцель, Ричард Гир — прекрасным принцем, а Гектор Элизондо — феей-крестной».
Сценарий переписал сначала сам Лоутон, потом Маршалл, потом были привлечены еще несколько авторов — в общем, коллективное творчество, как очень часто бывает в Голливуде. На главные роли продюсеры и Маршалл перепробовали целую толпу знаменитых актеров и актрис. Кого-то мысленно, а с кем-то дело дошло и до читки сценария вслух. Например, Аль Пачино уже почти репетировал с Джулией Робертс, когда принял решение все-таки отказаться от роли. Отказался и Берт Рейнолдс. Среди других кандидатур были Кристофер Рив, Дензел Вашингтон, Дэниел Дэй-Льюис, Кевин Клайн…
В конце концов обратились к Ричарду Гиру. Тот поначалу сказал «Нет!», но потом его представили Робертс — и ее обаяние покорило актера. Он подписал контракт. (Кстати, продюсеры потом спорили, оставлять финал печальным или все-таки приделать хеппи-энд; Лоутон считает, что именно дуэт Гира и Робертс, идеально подошедших друг другу на экране, заставил их выбрать второй вариант. Не было бы такой «алхимии» у актеров — не было бы и счастья у проститутки с финансистом).
На самом деле «Красотка» не должна была быть романтической комедией
Между тем, Джулию Робертс тоже выбрали на роль далеко не сразу. К 1989 году, когда шел кастинг, она могла похвастаться только ролями в фильмах «Мистическая пицца» и «Стальные магнолии», причем второй даже не вышел на экраны. Она была практически никто — просто ужасно обаятельная начинающая киноактриса. И на нее обратили внимание далеко не сразу. Главными кандидатками были очень популярные в ту пору Мег Райан и Карен Аллен, но обе отказались от роли проститутки. Как и звезда подростковых комедий Молли Рингуолд — та сразу заявила, что ей будет некомфортно изображать «такую женщину». Мишель Пфайффер не понравилась интонация сценария, Дэрил Ханна объявила, что он унижает женщин, Дженнифер Джейсон Ли решила, что работа проститутки — слишком отвратительная, чтобы делать Вивиан комедийной героиней. Вайнона Райдер была сочтена слишком юной, Валерии Голино помешал итальянский акцент. Дайан Лейн уже совсем было согласилась, но вспомнила, что обязалась сниматься в другом фильме. Вот так — немного не от хорошей жизни — и возникла Робертс.
МАССАЖ ДЛЯ ДЖУЛИИ
Съемки шли довольно гладко: студия Disney выделила достаточно денег, и авторам не надо было укладываться в сжатые сроки. Из «забавных случаев» вспоминается какая-то ерунда вроде того, что у Робертс внезапно началась крапивница — или что во время съемок любовной сцены она испугалась, что у нее на лбу вздуется вена, и Гиру поочередно с режиссером пришлось делать ей массаж, чтобы успокоилась.
«Красотка» вышла на экраны в марте 1990 года. Сразу заняла первое место в списке самых кассовых картин уикенда. А в следующий уикенд — редчайший случай! — собрала больше, чем в первый. Она держалась в топе бокс-оффиса несколько месяцев, и стала третьей по сборам в 1990 году. При бюджете в 14 миллионов долларов она принесла 463 миллиона сборов по всему миру. До сих пор это самый кассовый фильм студии Disney с рейтингом R (американский аналог русского «18+»). Никто, конечно, не ожидал такого успеха. И мало кто думал, что Джулия Робертс получит за роль Вивиан номинацию на «Оскар» (уже вторую — первая ей досталась за «Стальные магнолии») и станет сверхновой суперзвездой.
КСТАТИ
Места в Лос-Анджелесе, где снимался фильм, туристу легко посетить и сейчас. Например, отель, в котором разворачивается действие — это Regent Beverly Wilshire (правда, номер, где живет герой Ричарда Гира — декорация, построенная в студии). Шопингом героиня занимается на Родео-драйв. А с улитками пытается управиться в ресторане, который во время съемок назывался Rex II, а сейчас называется Cicada. Поужинать в нем нынче можно за 59 долларов.